|
Глава 5
НОМЕР НА УХОД
Рэй поднял голову, моргая изо всех сил, чтобы прогнать пелену с глаз. Казалось, его изо всех сил ударили по темени.
Он лежал на высоких, стершихся, растрескавшихся от времени ступенях и поспешил подняться, настороженно оглядываясь. В синей ночной темноте скользили серые тени. Сквозь тучи на небе пробивался неровный, бледный свет. Робкие блики касались земли, выхватывая из тьмы каменные обломки, группы деревьев и какие то древние развалины. «Словно огни на представлении», – мельком подумал Рэй, оборачиваясь.
Далеко впереди виднелся цирк. Его купол был полуразрушен. Черная зазубренная дыра четко виднелась на фоне крыши. Половину здания поглотила глухая тень. Та, что оставалась на свету, тускло отражала свет невидимой луны.
Было очень тепло, лишь временами налетал прохладный ветер, приносящий с собой запах каких то горьких цветов.
«Кладовка» кодзу оказалась гораздо больше, чем заклинатель представлял себе…
Гораздо больше, чем он вообще мог представить.
Рэй несколько раз пробовал произнести формулу выхода, которую составил, как только попал в мир духа, однако она не действовала. Связь с реальностью была оборвана.
Он вспомнил, как с Гризли и Сагюнаро выбирался из пространства шиисанов, но заклинание изгнания, которое они применили тогда, тоже не работало.
«Похоже, я заперт здесь», – мелькнула в голове на удивление спокойная мысль.
По хорошему надо было внимательно осмотреться и как следует обдумать, что произошло, но заклинатель вдруг услышал тихий шелест совсем рядом. В полном безмолвии он прозвучал угрожающе громко. Рэй быстро обернулся и увидел стремительно приближающуюся опасность.
Огромный бронг быстро полз по земле, и его бурое тело, составленное из десятков острых хитиновых пластин, шуршало, перетекая с камня на камень. Тонкие лапки скребли по песку, на морде, искаженной от ярости, тускло блестели круглые черные глаза. Эти существа никогда не нападали на людей, но сейчас заклинатель видел, что оно настроено весьма решительно.
Рэй поднял наконечник копья, бросая в духа мощную формулу. Бронг замер на миг, словно остекленев, а затем ринулся вперед. Длинное тело взмыло в воздух и обрушилось на человека, опрокидывая того на землю. Хитиновые пластины резанули по боку, тяжелая жесткая туша прижала к камням, оскаленная морда оказалась совсем близко улица. Ошеломленный подобной агрессивностью вообще то мирного паразита Рэй сжал шею духа и, царапая пальцы о зазубренные наросты, вонзил копье ему под челюсть.
Бронг зашипел, извиваясь – упорно пытаясь впиться клыками в руку заклинателя и все сильнее прижимая того к земле, словно старался раздавить. Но Рэй тоже глубже всаживал острие в тело злобного существа. В какой то миг ему показалось, что он не справится с взбесившимся духом, но тот вдруг захрипел, потом издал долгий, почти человеческий стон и замер.
Рэй с трудом спихнул с себя обмякшее тело и поднялся, переводя дыхание. На его светлой рубахе расплывалось ярко красное пятно, мокро блестевшее в тусклом свете призрачной луны. На руках виднелись глубокие царапины.
– Мне здесь явно не рады, – пробормотал заклинатель, проводя рукой по лбу.
Прохладный ветерок коснулся его взмокшего от пота лица, то ли соглашаясь, то ли пытаясь опровергнуть это высказывание. Рэй понятия не имел, почему оказался в этом мире, когда пытался выбраться в реальность.
– И должен был выбраться, – тихо сказал он вслух, задрав край рубахи и рассматривая царапины на боку.
Те уже перестали кровоточить, однако прекращать болеть пока явно не собирались.
Маг вновь посмотрел на здание цирка с проломленным куполом, виднеющееся впереди. Интуиция подсказывала, что нужно идти туда.
«Где вход, гам должен быть и выход», – подумал Рэй, уверенно направляясь вперед.
Двигаться было тяжело. Не только потому, что рана продолжала ныть, отдавая болью при каждом шаге. Под ноги все время попадались то острые камни, то длинные обломки плит, торчащие из земли, – и приходилось внимательно следить за тем, куда наступаешь. Рэю казалось, будто он движется по развалинам каких то невероятных построек. Рассеянный свет луны, струящийся из за облаков, делал дорогу обманчиво легкой – серебрился на серых валунах, но скрывал ямы, прячущиеся за ними. Заклинатель напряженно вглядывался в эти шевелящиеся тени, чтобы не пропустить очередного бронга, вздумавшего напасть на него.
Черные деревья, тесной группой стоящие чуть в стороне от дороги, шевелили длинными поникшими ветвями, и, поглядывая на них, Рэй очень ясно ощутил, что не хотел бы оказаться рядом с ними.
Слева показались камни побольше – обломанные колонны, стоящие полукругом. К ним вела тонкая тропинка, едва видимая среди серых осколков и пучков жесткой травы.
Рэй удобнее перехватил наконечник копья, неторопливо приближаясь к странному месту. Ему почудилось движение среди руин, белый отсвет на фоне синей ночи. Он подошел ближе, стараясь двигаться бесшумно, и остановился. Застыл, ошеломленный, на мгновение забыв, что сжимает в руке оружие. Все магические формулы вылетели у него из головы.
На небольшой круглой площадке между колоннами стояла полураздетая девушка, это ее белое тело отразило свет луны. Рэй сделал еще несколько шагов вперед, завороженный этой картиной, заметив мельком, что над черноволосой головой незнакомки серебрится тонкая сеть, напоминающая паутину, натянутую между колонн.
На камнях перед ней были разложены какие то тускло поблескивающие предметы, и пленница этого мира задумчиво смотрела на них, шепча что то беззвучно – заклинатель видел, как шевелятся ее алые губы, но не слышал ни звука. Он подошел еще ближе, как будто его тянуло невидимой, но прочной веревкой.
На девушке была надета лишь короткая красная юбка, едва скрывающая бедра, и по тонкому алому бархату от малейшего движения пробегали переливы света и тени. Но, присмотревшись, заклинатель осознал вдруг, что это не ткань. Глубокие порезы на ее теле, от талии и ниже, создавали этот эффект короткой алой бахромы.
Рэй сжал зубы, сдержав ругательство, и решительно вошел на круглую площадку, которая напомнила ему маленькую арену цирка с артисткой, вечно играющей одну единственную роль. Маг поднял копье, собираясь произнести нужную формулу, но понял, что не может применить ее. Девушка не была бездушным призраком, как все те, кого он видел в цирке кодзу. Она двигалась, задумчиво хмурила белый лоб и тут же улыбалась едва заметно, а потом Рэй услышал ее тихий, мягкий голос и опустил копье.
– Мне нужно что то выбрать, – сказала она, подняла голову и посмотрела на заклинателя блестящими голубыми глазами. – Я должна что то выбрать.
И, словно посвящая неожиданного наблюдателя в очень важную для себя тайну, повторила:
– Он хочет, чтобы я выбрала.
– Кто? – машинально спросил Рэй, переводя взгляд на разложенные перед ней предметы, и ему стало не по себе от нехорошего предчувствия.
На камнях лежали обручи. На внутренней стороне одного торчали короткие искривленные лезвия, второй был утыкан сверкающими тонкими шипами, третий блестел одним единственным краем, наточенным как бритва, на четвертом, топорщились острые продольные полоски стали…
– Тебе надо придумать, чем привлечь его, – отозвалась она, словно не слыша вопроса. – Иначе он не будет смотреть.
– О ком ты говоришь? – повторил Рэй, хотя уже и сам знал ответ.
Девушка нежно улыбнулась заклинателю и указала на красное пятно, расплывшееся по его рубахе:
– Этого мало. Ему этого будет мало.
Она взяла обруч с лезвиями и стала танцевать с ним, если можно было назвать танцем эти плавные и стремительные движения. Она изгибалась, кружилась вокруг своей оси, приподнималась на цыпочки, подпрыгивала, едва касаясь камня босыми ступнями, а сверкающее кольцо скользило на ее теле, то вращаясь на талии, то спускаясь к бедрам, потом поднималось вверх по руке, касалось кожи, оставляя на ней длинные и короткие глубокие красные порезы. Девушка подбрасывала обруч, ловила его и снова бросала. А ее лицо то цепенело от страха, то искажалось от боли, дыхание становилось все чаще, тело заблестело от пота и тонких струек крови. В какой то миг она пыталась остановиться, но уже не могла, хотела отбросить обруч, но сжимала его все сильнее. Этот танец казался отвратительным, пугающим и одновременно притягательным. Рэй чувствовал – что то в нем затрагивает самые темные стороны его воображения. Хотелось как можно скорее прекратить это выступление и в то же время смотреть дальше.
А потом вдруг девушка замерла, выгнулась всем телом, словно пытаясь бороться с кем то невидимым, и закричала в отчаянии:
– Отпусти! Не могу больше! Отпусти!
И заклинатель, очнувшись от наваждения, понял, что больше не должен медлить. Он бросился вперед, схватил девушку за скользкое от крови запястье, прежде чем она нанесла себе новую рану, рывком развернул к себе, но пленница начала вырываться, задыхаясь и дрожа всем телом.
– Прекрати! – Рэй увидел ее глаза, совершенно безумные от боли, и сильнее сжал руку, пытаясь заставить ее выронить обруч. – Остановись!
Она застонала, продолжая вырываться, но уже с меньшей яростью.
– Мы в мире черного кодзу. Ты помнишь, как оказалась здесь?
– Нет. Отпусти меня.
– Кто ты? Как тебя зовут?
Девушка не была похожа на мертвую куклу из цирка. Горячее тело в его руках оказалось живым, сильным и упругим. Значит, те, на арене, уже надоевшие сломанные игрушки? Или, наоборот, не до конца оживленные? Ведь Тора была среди них.
Девушка, которую он продолжал держать, осознала, что не может вырваться, и попросила уже жалобно:
– Отпусти…
– Только если ты перестанешь ранить себя.
Чтобы освободить, Рэй понимал, что должен убить ее в этой реальности, но пленница кодзу была настоящей – не духом, не призраком.
– Я не буду ранить себя, – прошептала она очень тихо.
И заклинатель выпустил ее. Она сделала несколько неуверенных шагов прочь от него, выронила обруч, провела обеими руками по волосам, оставляя на них мокрые блестящие полосы, несколько мгновений смотрела в пустоту перед собой, потом улыбнулась и наклонилась за другим кольцом. Подняла его и прижала к груди.
– Это не остановить, – сказал Рэй сам себе и, прежде чем пленница начала новый кровавый танец, развернулся и швырнул в нее формулу изгнания.
Невидимый поток магии ударил игрушку кодзу в грудь, опрокинул на спину. Девушка протяжно вскрикнула, выронив сверкающее кольцо, попыталась нашарить его на каменных плитах, но не смогла и начала подниматься. На этот раз грация покинула ее. Тело двигалось неуверенными рывками, как сломанная кукла, которую дергают за веревочки. Лицо исказилось до неузнаваемости, но сила, которая держала ее в этом мире, утекала все быстрее.
Гимнастка замерла, чувствуя, что больше не может двигаться, а потом медленно, лениво опустилась на камни, глубоко вздохнула и растаяла, а вместе с ней в темноте растворилось пятно лунного света на каменной площадке. Как будто погасли цирковые огни, освещающие эту маленькую арену.
«Мне надо найти Тору, – подумал Рэй, глядя, как маленький клочок мира кодзу погружается во тьму, и перевел взгляд на здание цирка. – Она осталась в этом полуразрушенном здании».
И он снова пошел вперед.
«Значит, коллекция духа гораздо больше, чем я думал, – размышлял Рэй, перепрыгивая с камня на камень. – Да, я много раз читал, о том, что кодзу нравится наблюдать за красивыми молодыми людьми, но нигде не было объяснено, почему именно за ними. Ведь силу можно тянуть из любого человека. Кто то научил его этому? Или он просто испытывает удовольствие, глядя на юношей и девушек, как сумасшедший извращенец? Но что это за дух такой?!»
Пустота у самых ног заклинателя открылась неожиданно. Рэй едва успел остановиться. Бледные лучи осветили обширный круглый провал. Внизу стояло несколько грубо обтесанных колонн – их квадратные вершины находились как раз на уровне земли.
Толстые нити серебристой паутины натянулись между ними, а в ней раскачивались двое. Сначала их тела показались заклинателю осыпанными красными цветами, словно те бросали вниз невидимые зрители, но потом он присмотрелся и понял, что алые розы, расцветающие на бедрах, груди и плечах очередных игрушек кодзу, свернуты из их собственной, надрезанной и вывернутой кожи. Это было отвратительно и одновременно красиво.
Со странной смесью неприязни и волнения Рэй смотрел на пантомиму, замечая все больше подробностей. Пленники кодзу скользили по паутине, их акробатические трюки были сложными и захватывающими, но мужчина двигался как будто во сне. На его лице застыло равнодушное выражение. Он ничего не замечал и не чувствовал, хотя партнерша изо всех сил пыталась его расшевелить. С тревогой и надеждой она цеплялась за него, обнимала, прижималась всем телом, шептала что то, и при взгляде на эту отчаянную страсть заклинателю стало не по себе. Ему показалось, что когда то он сам представлял нечто подобное. На грани между сном и явью.
– Помоги мне, – неожиданно услышал он тихий, страстный шепот и увидел, что девушка, оставив своего равнодушного партнера, подобралась к самому концу паутины.
Она вцепилась обеими руками в камни на краю обрыва и смотрела на заклинателя серыми, прозрачными, как осенний воздух, глазами. На ее запястьях, словно браслеты из живых цветов, распускались две красные, кровавые розы.
– Я не могу его разбудить, – произнесла она с отчаянием. – Помоги мне.
Рэй перевел взгляд на застывшего в паутине и тупо покачал головой, чувствуя, что все происходящее начинает как то странно действовать на него. Временами ему казалось, будто он видит сон, а временами реальность становилась слишком реальной.
– Не могу.
– Тогда наш номер будет испорчен, – прошептала она, и ее светлые глаза потемнели от расширившихся зрачков, словно только сейчас она испытала настоящую боль. – Разбуди его или займи его место!
Тонкая рука с красными ногтями уцепилась за его штанину, девушка подалась вперед, прижалась лицом к его ногам. Красные розы широким ожерельем лежали на ее спине и плечах, кровь выступала на их лепестках, словно настоящая роса.
– Ты должен занять его место, – прошептала она невнятно, а Рэй, слегка оглушенный ее голосом и горячими прикосновениями, вдруг почувствовал резкую боль в боку.
Это отрезвило его. Заклинатель оттолкнул гимнастку, та упала в паутину прямо на партнера, и формула изгнания накрыла обоих. Серебряная сеть лопнула, и два тела рухнули вниз, рассыпаясь на тысячи алых цветов.
Спотыкаясь на камнях, Рэй бросился прочь.
– Я не хочу больше ничего видеть, – бормотал он себе под нос, перебираясь через развалины древнего дома, по которому прыгали бледные пятна света, – я не хочу знать, что здесь происходит.
Но в глубине его души шевелилось болезненное любопытство, толкающее заглянуть за полуобвалившуюся стену очередного сооружения.
– Что тебе от меня надо? – спросил Рэй, глядя в небо, затянутое тучами, откуда подсматривала за ним тусклая луна. – Чего ты добиваешься?!
Кодзу не ответил. Налетевший ветер принес горький запах цветов и сухой дорожной пыли. Здание цирка все так же стояло вдали – мертвое и недостижимое.
Заклинатель вновь попытался произнести формулу выхода, и снова она не сработала.
Тропинка, на которую он выбрался, петляла между валунов. Идти стало легче, но совсем ненадолго – неожиданно она уткнулась в невысокую, частично разрушенную стену. Рэй остановился, с недоумением глядя на серый шершавый песчаник. Этой преграды не было еще минуту назад. Или была, но, занятый своими размышлениями, он ее не заметил?
Заклинатель повернулся, чтобы обойти препятствие, по лицу его скользнул прохладный свет луны. Синие тени вокруг сгустились, а потом из них появилось странное, невероятное существо.
Создание, мягко перетекающее с камня на камень, когда то было человеком. Иногда в древних книгах так рисовали морн. Женская голова на длинном, гибком теле ящерицы с множеством лап. Очень красивое лицо. Сейчас его губы пленительно улыбались, но когти на передних лапах, нацеленных на заклинателя, становились все длиннее.
Рэй успел прыгнуть в сторону, когда морна бросилась на него. Гладкое змеиное тело задело заклинателя, и он почувствовал озноб, пробежавший по коже и не имеющий ничего общего со страхом или болью.
Морна развернулась, прошуршав хвостом по камням, – и напала снова.
Это был странный поединок. Рэй защищался, кружа по площадке рядом с обвалившейся стеной, но женщина ящерица ловко уклонялась от его копья и бросалась на человека вновь и вновь. Но не касалась его, словно проверяя силу и ловкость противника. А потом как будто невзначай задела когтями по спине – легко и быстро. У заклинателя потемнело в глазах. Сначала от боли, а потом по телу разлилось дикое, невероятное удовольствие, каким то образом связанное с этой болью. Преодолевая проклятую слабость, Рэй развернулся, и морна едва не напоролась на лезвие, но проворно отпрянула в сторону. Ее лицо искажала насмешка, словно она знала, что чувствует сейчас человек.
Заклинатель, захлебываясь в неожиданно ярких чувствах, понимал тем не менее, что должен как то прекратить это бесконечное кружение по крошечной площадке в безумном мире, созданном кодзу. Но не мог. Что то случилось с его волей – она все сильнее подчинялась морне, скользящей вокруг.
Рэй поднял копье, готовясь отразить новую атаку, но той не последовало. Сверху, с каменной стены, на существо прыгнула белая фигура с длинными растрепанными красными волосами.
– Убей ее! – прокричал рядом знакомый голос.
Тора пыталась удержать тварь, запрыгнув на нее сверху и сдавив длинную шею, но та с неожиданной силой отшвырнула девушку прочь, снова повернулась к заклинателю хищным движением, и он ударил ее самой сильной формулой из всех, что знал, а потом воткнул лезвие в длинное, бешено извивающееся тело.
Морна слабо шевельнулась в последний раз и замерла, распластавшись по камням.
Рэй тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, и поспешил к Торе. Та уже поднялась на ноги, держась за стену. Длинные волосы падали на ее лицо, обнаженное тело больше не казалось ледяным и мертвым. Коснувшись рукой ее белого плеча, заклинатель почувствовал живое тепло.
– Как ты здесь оказалась?
Она с недоумением посмотрела на него, потом нахмурилась, словно пытаясь что то вспомнить.
– Тебе нужно помочь… Я знаю, что тебе нужна помощь. Ты – один, а это неправильно.
Рэй знал, что она не должна помнить в этом мире почти ничего о своей реальной жизни, и с изумлением подумал – неужели у девушки оказалась такая сильная воля, что она сумела передать своему двойнику в этом призрачном мире желание прийти ему на выручку. Хотя сама должна была ожидать спасения.
– Мне не нужна помощь, – ответил заклинатель, снимая рубашку и накидывая ее на обнаженную девушку. – Ноя рад, что ты здесь.
Она повела плечами, стянула воротник на горле, оглядываясь по сторонам. Задержала взгляд на мертвом существе, медленно превращающемся в серую пыль.
– Я не знаю, как попала сюда. Вообще толком ничего не могу вспомнить.
– Это мир черного кодзу, – сказал ей Рэй. – И мы должны отсюда выбраться.
Тора кивнула, словно и сама думала об этом, и слова заклинателя не вызвали у нее ни страха, ни удивления.
– Тогда нам надо поторопиться, – произнесла она решительно. – Его здесь пока нет, но он может появиться в любую минуту.
– Идем. – Заклинатель подал ей руку и повел по камням и жесткой траве, не выпуская ладони.
– Ты знаешь, куда идти? – спросила она спустя минуту.
– Надо вернуться в цирк, – ответил он, вытирая мокрый лоб, мельком взглянул на ладонь и увидел, что она испачкана красным.
– Подожди. – Тора натянула на пальцы рукав рубашки и провела им по лицу Рэя. – Ты весь в крови.
– Ничего, – отозвался заклинатель, терпя ее грубоватые прикосновения, – раны у меня заживают быстро.
– Теперь он разозлится, – сказала девушка, не слушая его и думая о своем. – Он дал тебе такую прекрасную возможность показать себя. А мы все испортили.
– Какую еще возможность? – резко спросил Рэй, отводя ее руку.
– Ты ведь заклинатель. – Тора чуть улыбнулась, глядя на него, как будто в профессии спутника было что то забавное. – И можешь только убивать, охотится, сражаться. Вот он и хотел, чтобы ты делал то, что у тебя получается лучше всего. Прекрасная была бы сцена, – добавила девушка задумчиво, словно оценивая несостоявшийся цирковой номер.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Рэй, внезапно охрипнув.
– Не знаю. – Она покачала головой, собрала волосы, рассыпавшиеся по плечам, одной рукой и откинула за спину. – Просто чувствую. Ты ему понравился. Что ты сделал такого, чтобы приглянуться черному кодзу?
– Ничего. Я ничего не делал. – Заклинатель ощутил такое же смятение, как в тот день, когда ему велели отправиться в город во время праздника духов. Но не показал своих чувств девушке. – Идем. Надо выбираться отсюда.
Она шла рядом с ним. Сильная, ловкая, грациозная. И не настоящая. Реальная Тора лежала сейчас в своей маленькой палатке, ожидая освобождения от страшного духа, а рядом с ней были Гризли и Сагюнаро. Рэй снова потряс головой, на миг ему показалось, будто друзей на самом деле никогда не существовало на свете. Они приснились ему, так же как и другая реальность, а сам он всегда блуждал по этому странному ночному миру, крепко держа за руку красноволосую девушку.
– Ты думаешь, он выпустит нас так просто? – вдруг тихо спросила она.
Рэй посмотрел на купол цирка, больше не кажущийся таким далеким, и ответил уверенно:
– Не выпустит. Поэтому надо его убить.
– А если он не придет?
Заклинатель уже думал об этом. Но ему совсем не нравилась перспектива вечно бродить по чудовищному миру кодзу, поэтому он сказал, успокаивая не столько Тору, сколько себя:
– Придет. Вряд ли ему понравится, как мы разрушаем этот прекрасный цирк. Он так старательно собирал его. – Рэй на ходу оглянулся на обрушенную стену, постепенно тающую в темноте.
– Ты уверен? – В голосе Торы прозвучало легкое сомнение.
– Да. Уверен, – твердо ответил он.
Она молча кивнула, но было непонятно, принимает на веру объяснение или просто не хочет спорить.
– Смотри. – Девушка вдруг крепче сжала его ладонь, и Рэй повернулся в сторону, куда она указывала.
Несколько деревьев, растущих на небольшом клочке земли между валунами, выступали из темноты. Их стволы и ветви были настолько искривлены, что казалось, будто их специально ломали и выкручивали, чтобы превратить в подобие цирковых гимнастических снарядов.
Очередная западня.
Заклинатель шел вперед, уже зная, что сейчас увидит новую игрушку кодзу, испытывая все усиливающееся отвращение и одновременно жгучее любопытство.
Между ветвями перекладинами мелькало человеческое тело. Юноша, может, чуть старше самого Рэя, выполнял сложнейшие акробатические трюки, перелетая с одной трапеции на другую. На его смуглом мускулистом теле не было ни царапин, ни крови, только на поясе и груди – узор из темных ромбов. Заклинателю в первое мгновение показалось странным – неужели дух не придумал для этого человека никаких мучений, достойных его коллекции. Однако, приблизившись, разглядел, что эти геометрические фигуры на теле воздушного гимнаста – ровные глубокие раны.
Тора произнесла негромко:
– Внизу.
Рэй опустил взгляд и увидел длинные острые пики, торчащие из земли на разной высоте. Наконечники некоторых из них в свете луны блестели почти праздничными огоньками, другие казались тусклыми, как будто покрытыми ржавчиной.
Акробат, совершая свои головокружительные сальто, пролетал над ними то высоко, то в опасной близости, почти царапаясь об острия.
– Хороший бланж, – сказала Тора каким то не своим голосом, наблюдая за артистом.
– Что? – спросил Рэй, также не отрывая от него взгляда.
– Вот этот трюк, – пояснила она сухо, – то, что он делает сейчас.
Юноша, держась за перекладину, удерживал тело в горизонтальном положении. Потом крутанулся вокруг трапеции и разжал пальцы.
Тора до боли сжала запястье Рэя. Воздушный гимнаст летел вниз, раскинув руки, а потом с размаху упал на одну из пик. Железный наконечник пробил его грудь насквозь, вышел наружу, став матовым от крови. Она брызнула во все стороны, словно пригоршни алых конфетти. Заклинатель услышал короткий стон, человек замер на древке, руки и ноги его безвольно повисли. Лицо медленно повернулось к зрителям – сначала искаженное от боли, оно постепенно принимало умиротворенное выражение.
– Штрабат, – произнесла Тора безжизненным голосом и стала объяснять, хотя Рэй ничего не спрашивал: – Это трюк на уход. Эффектная концовка воздушного номера. Артист как будто срывается, стремительно падает, но на самом деле его страхует веревка. – Она замолчала, судорожно вздохнув.
Заклинатель молча обхватил ее одной рукой за плечи, другой поднял наконечник копья. Формула изгнания коснулась пленника кодзу и развеяла его. Белая спираль дыма скользнула вверх по пике и растворилась в воздухе.
– Идем, – велел Рэй застывшей девушке, – здесь много такого, чего лучше не видеть.
– Он выбирает лучших, правда? – спросила она, послушно, хотя и медленно следуя за ним.
– Я не знаю, Тора.
– Наверняка, – продолжила девушка так же равнодушно. – Почему самым талантливым, самым способным – всегда труднее всех?
– Это не так, – начал было возражать заклинатель, но замолчал.
Его тоже называли самым одаренным из всех учеников господина Хейона. И что с ним стало в итоге – скитается в мире кодзу, даже не получив печати ордена. Рэй усмехнулся невольно – последняя претензия к судьбе была предъявлена явно не вовремя: какая разница, признали его маги равным себе или нет, если он останется в этой реальности навсегда.
– Что смешного? – спросила Тора, хмурясь.
– Ничего, – ответил он.
Дорога заметно пошла под уклон, мелкие камешки сыпались из под ног. Из земли торчали редкие высокие побеги растения, утыканного шипами. Он был похож на змеелов, но пах свежо и остро.
Девушка, идущая босиком, начала спотыкаться.
– Могу тебя понести, – предложил Рэй, уже предполагая примерно, какой получит ответ.
– Я сама могу тебя понести, – хмуро сказала она, подняв ногу и легко изгибаясь, чтобы посмотреть, не оцарапала ли ступню. – Ты тоже еле идешь. Помню, у меня был такой номер, когда… – Тора осеклась и замолчала, провела ладонью по щиколотке, стряхивая пыль, и снова пошла вперед. Похоже, ей не хотелось говорить с ним о цирковых трюках здесь и сейчас.
Лунные пятна весело прыгали по дорожке и растекались блеклыми лужицами на белых гладких валунах. Идти стало легче, но ненадолго. Впереди показалась новая арена кодзу, и миновать ее было нельзя. Тропинка выводила прямо к ней.
Рэй увидел грубые каменные блоки, как попало наваленные друг на друга. И все они щетинились острыми лезвиями, иглами и шипами. С верхних каменных перекладин спускались ритмично раскачивающиеся трапеции. На них, зацепившись ступнями за брусья, висели два человека в красном и белом трико, между которыми перелетал третий.
Спутница повела плечами, так, словно просторная рубаха заклинателя стала ей мала, но ничего не сказала, напряженно следя за гимнастами. Острые лезвия на камнях отражали лунный свет и бросали на мелькающие в воздухе тела яркие блики. Казалось, люди освещены огоньками множества серебряных зеркалец.
– Сейчас сделает пируэт, – сказала Тора, когда юноша перевернулся в воздухе, перелетая к гимнасту на трапеции.
Тот поймал его за руки и продолжал раскачивать, чтобы через несколько секунд перебросить другому артисту.
Рэй невольно затаил дыхание, словно действительно попал на цирковое представление, на котором выступают живые люди, а на них смотрят настоящие восхищенные зрители, а не дух с извращенной фантазией.
– Потрясающе, – пробормотал он, глядя на новый полет гимнаста.
– У нас говорят – школьно, – мельком улыбнулась Тора, – значит виртуозно, идеально чисто. Школьное исполнение, школьный вольтижер – это он и есть, исполняющий трюки в воздухе. – Она взглянула на спутника, хотела пояснить еще что то, но вдруг впилась пальцами в руку Рэя, пристально глядя на артистов.
Юноша, сделав сальто, перелетел к гимнасту на трапеции, тот поймал его и, раскачивая, собрался перебросить другому.
– Убей его! – сказала вдруг Тора, еще крепче сжимая ладонь Рэя.
– Кого?
– Ловитора!
– Кого?! – удивленно переспросил заклинатель.
– Того, кто на трапеции, – нетерпеливо пояснила она. – Справа.
Рэй хотел спросить, почему это пришло ей в голову, ведь если он сейчас уничтожит этого человека призрака, то тот не сможет поймать воздушного гимнаста, и парень разобьется.
Вольтижер крутанулся в очередном сальто, полетел к партнеру, а тот вдруг, вместо того чтобы протянуть руки и поймать его, скрестил их на груди, и гимнаст пронесся мимо. С разлета врезался в стену, ощетинившуюся лезвиями, и медленно сполз по ней вниз, оставляя за собой длинную рубиновую полосу.
Рэй увидел, как бешеная, гневная радость на лице ловитора сменяется удовольствием, с которым тот смотрел на разодранное шипами тело товарища, – и вскинул копье. В две формулы он развоплотил всю сцену и очень пожалел, что не может разрушить трапеции с камнями и лезвиями.
– Поэтому я говорила, что надо его убить, – сказала Тора почти равнодушно, но в ее бирюзовых глазах сверкали искорки гнева. – Великолепная пассировка, ничего не скажешь!
– Как ты могла знать, что он уберет руки? – отозвался Рэй, чувствуя, как после приступа бешенства на него накатывает усталость.
– У него было такое лицо… – Девушка сжала губы, так что они превратились в тонкую полоску, и помотала головой, видимо не находя слов.
– Но я бы не спас этого акробата. Он все равно разбился бы.
– Зато партнер не предал бы его! – отчеканила она, отворачиваясь.
– Мы не в реальном мире, Тора. Это все иллюзии кодзу. Они заставляют людей делать то, чего те никогда бы не сделали в жизни.
– Ты так много знаешь о реальном мире? – спросила девушка, не глядя на него, и направилась прочь, обходя опустевшую арену.
Некоторое время они шли молча, поднимаясь на холм, также поросший колючками, между которыми виднелись стершиеся, раскрошившиеся от времени ступени. Спутница шагала по ним первая, и, глядя на нее, Рэй вспомнил о том, что слышал, будто настоящую грацию девушки можно определить, понаблюдав, как она спускается или поднимается по лестнице, а еще – как выходит из воды по гальке. Тора оказалась безупречна, в ее движениях была и элегантность, и легкость, и энергичность.
– А он любит только воздушных гимнастов, – произнесла она неожиданно, обрывая размышления спутника.
– Я еще видел артистку с обручами, – сказал Рэй, – в самом начале. А потом девушку и мужчину на канатах. Она была живой, а он – похож на куклу.
Рэй коротко рассказал о недавно увиденной паре, хотя сам не очень понимал зачем. Быть может, потому что не мог молчать об этом, а Тора не впадала в истерику, не пугалась…
Девушка выслушала его и сказала задумчиво:
– Этот номер называется «мото фозо». Артист изображает куклу, которую можно ронять, изгибать как хочешь, а потом вдруг оживает, и зрители видят, что он настоящий человек. – Она посмотрела на заклинателя и чуть улыбнулась. – Хорошо, что ты ушел до того, как он ожил.
– Что, по твоему, он мог сделать?
Она пожала плечами и снова нахмурилась:
– Я не знаю, Рэй. И не хочу знать. Но хочу попросить тебя. – Тора остановилась на ступеньку выше, чем спутник, и посмотрела на него сверху вниз. – Убивай их всех до того, как они начинают падать. Или ты не можешь?
– Могу.
– Тогда почему не делаешь этого сразу? – Она вскинула подбородок, окидывая заклинателя обжигающим взглядом. – Тебе нравится смотреть на них? Так же как кодзу? Что ты чувствуешь при этом?!
Тора спустилась и теперь стояла на одной ступеньке с Рэем, гневно сверкая глазами, а он вдруг ощутил, как в его голове начинает виться пока еще не оформленная мысль.
– Эмоции, – произнес он очень тихо, но девушка услышала.
– Что?
– Он не просто смотрит на них, – продолжил заклинатель, глядя, как в ее красных волосах бегают тонкие лунные искорки. – Он питается их чувствами. Самыми сильными – страхом, болью, вожделением, гневом.
Рэй сел на лестницу, поняв вдруг, что все его раны и ссадины дружно заныли.
– Когда я пытался изгнать его, разозлился очень сильно. Хотел отомстить за боль, которую он причинил всем этим людям, вместо того чтобы просто хладнокровно уничтожить. А кодзу, почувствовав эту мою ярость, получил власть надо мной. И зашвырнул сюда, посчитав, что я могу быть отличным экземпляром его коллекции.
Тора присела рядом, внимательно глядя на спутника.
– Значит, ты не должен злиться.
– Не могу. Пытаюсь, но ничего не получается, особенно когда вижу все это. – Он кивнул на площадку внизу, тающую в густой синеве.
– Постарайся. Иначе ты так и останешься здесь как его игрушка. – Девушка поднялась, протягивая ему руку. – Идем.
Рэй коснулся теплой ладони и вдруг услышал тонкий свист, уловил стремительное движение воздуха, и успел рвануть Тору на себя. Она упала, но тонкий, блеснувший в темноте предмет задел ее по плечу. Кровь брызнула заклинателю на лицо, послышался звон упавшего на камни металла, а по лестнице вверх начала вползать черная огромная тень. Того, кто ее отбрасывал, еще скрывала темнота, но Рэй чувствовал, что он поднимает руку, чтобы метнуть очередной нож.
Толкнув девушку себе за спину, заклинатель шагнул вперед и увидел медленно шагающего по лестнице человека. Тот был похож на быка, продравшегося через заросли терна, – темная кожа исполосована колючками, выпученные глаза налиты кровью от бешенства. Безумный взгляд блуждал по сторонам, ничего и никого не видя. Мужчина шарил по своей груди скрюченными пальцами, потом его рука замерла, словно наткнувшись на что то, сжалась в кулак, и он с хрипом выдернул из тела короткий метательный нож. Мутный взгляд наткнулся на Рэя. Человек размахнулся и швырнул в него клинок. Заклинатель отклонился и бросил в безумного пленника кодзу свою формулу, затем еще одну, и еще. Но тот по прежнему стоял, наклонив голову и покачиваясь из стороны в сторону, словно камень, который упорно расшатывают, чтобы сбросить со скалы.
И наконец рухнул вниз. Покатился по лестнице, а спустя несколько секунд – исчез.
Рэй поспешил повернуться к Торе. Она сидела на ступеньке, зажимая ладонью окровавленное плечо.
– Ну как ты?
– Бывало и хуже. – Она поморщилась, поднимая рукав, чтобы посмотреть на рану. – Помню, когда работала в другом цирке, на репетиции выполняла флип флап, это такая серия прыжков с упором на руки. А одна из девиц насыпала мне битого стекла на дорожку.
– В другом цирке? – машинально переспросил Рэй, перетягивая платком ее глубокий порез.
– Да. Но я ушла оттуда после этого случая. Меня пригласил Кейтар. Я ему понравилась.
Она явно говорила для того, чтобы не думать о боли, но это получалось не очень хорошо.
– А я, когда учился обаками изгонять, однажды получил от него штук двадцать игл в спину, – подхватил Рэй, тоже стараясь отвлечь ее. – Потом неделю их из себя выдергивал.
– Обаками? – спросила она, чуть морщась и прикасаясь кончиками пальцев к тугой повязке. – Да. Я слышала. Духи, похожие на собак, только с шестью лапами. А на меня в детстве катушку уронили. Это такой снаряд для эквилибра, на него сверху доску кладут и балансируют на ней, – привычно пояснила Тора, – прямо на ногу, она не очень тяжелая, но я была совсем маленькая.
– А я один раз формулы перепутал и вместо изгнания создал призыв. Получил вместо одного машуга двух.
– А я… – Девушка запнулась и понимающе посмотрела на спутника. – Пытаешься заговаривать мне зубы?
– Ты можешь идти? – Заклинатель улыбнулся, помогая ей подняться, придерживая за талию.
– Да. Могу. – Тора шагнула вперед, прислушиваясь к своим ощущениям, и Рэй понял, что выпускает ее с большой неохотой.
Она уверенно, хотя и несколько скованно зашагала вперед, поглядывая по сторонам.
С вершины небольшого холма, на который они поднялись, казалось, что здание цирка – совсем близко. Но между ним и путниками было еще несколько арен, освещенных невидимой луной.
Заклинатель уничтожил девушку, прыгающую через кольца, унизанные ножами, юношу, идущего по канату между бешено крутящихся лезвий, и тонкую гибкую девочку подростка, заключенную в стеклянную сферу. Что с ней происходило, Рэй был уже не в силах смотреть, просто развоплотил ее вместе с ловушкой, куда она попала по милости кодзу.
А потом понял, что ему надо отдохнуть хотя бы немного. Несколько отупевший и одеревеневший душевно от всего увиденного, заклинатель сел, прислонившись спиной к камню. Тора устроилась рядом, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лбом. Рэй смотрел на ее сильные, гибкие руки, на волосы, укрывающие плечи, на спину, обтянутую его рубашкой.
– Этот тип с ножами, который появился, когда мы поднимались по лестнице, похож на Тигора, – сказала она. – Это наш атлет. Ему безумно нравится Муза – певица. А ей все равно. Она готова флиртовать с любым, кроме него. Как это странно, когда ты любишь кого то, но ему нужен кто угодно, только не ты.
– А кто нравился тебе? – спросил Рэй, улыбаясь невольно.
– Там? Наверное, никто. Иначе я бы его помнила.
Рэй внимательнее посмотрел на нее, заинтересованный этим ответом, но Тора уже снова рассматривала свои поцарапанные колени, думая о чем то.
– Не знаю, смогу ли я выступать после всего этого.
– Ты не будешь помнить ничего из того, что увидела здесь, – произнес Рэй и тут же пожалел об этом.
Тора быстро повернулась к нему, и выражение на ее лице можно было принять за огорчение.
– Ничего? Совсем?
– А что, здесь есть что то, о чем ты хотела бы вспоминать?
– Кое что есть, – ответила она с насмешливой улыбкой, а потом прилегла на землю и прислонилась теплой, огненно красной макушкой к его ноге. – Я полежу немного, ладно?
– Можешь поспать, – отозвался Рэй, – я почувствую, если нам будет угрожать опасность.
Она кивнула и спустя минуту задышала ровно и глубоко.
Он не хотел засыпать, только прикрыл глаза. Слышал сквозь муторную полудрему какие то голоса, шорохи и очень громко – свои собственные перепутанные мысли ни о чем. Наплывали яркие бессвязные картины, зудел заживающий бок, и виделся чей то настойчивый, ледяной взгляд, пробирающий ознобом. Этот взгляд наконец стал совершенно явственным, и заклинатель проснулся.
Едва открыв глаза, он понял, что Торы больше рядом нет. Ругая себя за небрежность, вскочил, но тут же увидел ее.
Девушка стояла совсем рядом. Вокруг нее, словно огромные рыбы, вились таккары, но не нападали, а просто плавали в воздухе рядом, и каждый говорил что то, перебивая соседа.
– Почему номер этой девчонки Торы стоит в аттракционе, в самой зрелищной части программы? – гневно звучал смутно знакомый женский голос. – А меня сунули куда попало.
– Потому, что ее номер и есть самая зрелищная часть, – так же на повышенных тонах отвечал мужчина. – Уймись, Айя. Тебе все равно не догнать ее.
– Ненавижу ее! Ненавижу! Зачем ты взял ее?!
Злобные крики смолкли, их сменило раздраженное мужское бормотание:
– Считает себя самой умной! Будем еще проверять, как ей рамку закрепили. Нахалка красноволосая!
– Почему она репетирует сейчас?! – тут же возмущалась звонкоголосая девушка. – Это было мое время! А мне все равно, что хозяин разрешил!
– Хватит пялиться на нее, – вторила ей другая. – Тора сказала! Тора сделала! Тора Тора! Только и слышу от тебя!
– Да ладно тебе, – недовольно бормотал в ответ мужчина, – на что там смотреть?! Плоская как доска. А плечи как у…
– Не люблю ее!
– Видеть не хочу!
– Сколько можно с ней носиться!
– Ненавижу!
Рэю надоело слушать этот бред, и он решительно направился к девушке.
– Они все меня терпеть не могли, – задумчиво произнесла Тора, когда спутник подошел к ней.
Таккары разлетелись в стороны, уползли и затаились где то, не собираясь бросаться на людей.
– Не все, – сказал заклинатель уверенно.
– Но почему? – продолжала недоумевать девушка, не слыша его.
– Потому что ты яркая, самостоятельная, красивая. Талантливая…
– Похоже, я не нравлюсь никому, кроме кодзу, – сказала она с тихим невеселым смешком.
– Еще ты нравишься мне.
Тора посмотрела на него так, словно увидела впервые.
– Почему? Ты же слышал, что обо мне говорили. – Она кивнула в сторону уползших духов.
– Ты сильная, отчаянная, решительная, и плечи у тебя очень красивые, – честно ответил он.
По алым губам девушки мелькнула тень улыбки, глаза засверкали.
– Идем, – сказала она, убирая за ухо красную прядку, – цирк уже совсем близко.
Последний участок дороги оказался для заклинателя сложнее, чем прежний, не только потому, что приходилось перебираться через острые зазубренные камни и брести по колючей, режущей ноги траве. Рэй шел, помогая девушке, и напряженно размышлял о том, что ему предстоит совсем скоро сделать. Если он хочет, чтобы Тора в реальности выжила, ему нужно убить эту Тору, как всех призраков, которых он встретил. Красивую, яркую, живую, смело бросившуюся ему на помощь.
«Она нравится мне, – думал он, поглядывая на профиль в обрамлении ярких волос, – даже больше чем нравится. Но она нереальна. А та, другая, не такая, как эта…»
И он невольно замедлял шаг, желая подольше побыть рядом, мучительно пытался найти выход из ситуации, но на этот раз находчивость подводила его.
«Как сделать так, чтобы она помнила, что произошло здесь? Помнила меня», – продолжал думать он, протягивая руку и помогая спутнице перебраться через каменный завал, и тут же принимался мучительно вспоминать какую нибудь подходящую формулу. Но в памяти была глухая пустота. Таких заклинаний не существовало.
«Приди в себя, – отдавал он мысленный приказ. – Ты в мире кодзу и, возможно, вообще не выберешься отсюда, а думаешь о циркачке и сожалеешь, что в реальности ей нечего будет вспомнить о тебе. Да какая разница, если ты застрянешь здесь навсегда. Она умрет, пока ты медлишь и ничего так и не решаешься сделать…»
Тора, которая ничего не должна была знать об этих мыслях, сама шагала все медленнее и, судя по нахмуренному лбу и рассеянному взгляду, тоже глубоко задумалась.
Цирк приближался. Темный, холодный, мертвый. Теперь он уже заслонял половину неба. По серому камню скользили лучи далекой луны. В бледных пятнах света мелькали легкие силуэты. Черный провал на крыше протянулся глубокой трещиной через всю стену до самой земли. Тонкие, едва видимые тропинки вели к зловещему зданию. Надо было выбрать одну из них.
Тора неожиданно остановилась, и в глазах ее, устремленных на огромный купол, мелькнуло что то тревожащее и печальное.
– Я не хочу идти туда, – сказала она тихо, но твердо.
– Не бойся, – откликнулся Рэй, вновь беря ее за руку, которую выпустил минуту назад. – Если он появится, я смогу защитить тебя.
Девушка покачала головой, не отрывая взгляда от здания.
– Прежде чем мы войдем туда, ты убьешь меня, ведь так? – Она посмотрела на заклинателя, который не нашелся, что ответить, и продолжила уверенно: – Те артисты, пленники кодзу… ты убил их, чтобы освободить. И так же должен поступить со мной?
– Да, – нехотя отозвался Рэй. – Настоящая Тора, артистка, выступающая в цирке, осталась в реальном мире. Ты – ее двойник… точно такая же, но немного другая.
Он подробно рассказал ей о том, как кодзу населяет свое пространство и что на самом деле представляют собой артисты, «выступающие» здесь. Тора внимательно слушала, и ее глаза стали совсем темными.
– Почему же ты молчал? Почему не сказал об этом сразу? Почему ты не убил меня, как только увидел? Зачем заставил идти с собой и… – Она запнулась, и Рэю показалось, что он видит в ее глазах отражение своих собственных чувств.
– Я не хочу тебя терять.
– А я не хочу тебя забыть.
Она первая шагнула к нему, обхватила руками за шею и прислонилась лбом к его щеке. Рэй крепко обнял ее в ответ. Облако красных волос, колыхнувшись у его лица, заслонило собой здание цирка и весь мир кодзу. Они пахли сухой травой, душистым свежим сеном и совсем чуть чуть – нагретой солнцем смолой. Сильное, горячее, гладкое тело под его рубашкой так крепко прильнуло к нему, что Рэю казалось, будто он слышит стук ее сердца.
Он вдруг понял, что девушка, которую он обнимает, принадлежит только ему – ни кодзу, ни толпе зрителей, никому другому, в отличие от той, реальной.
– Сделай это сейчас, ладно? – тихо попросила она.
– Я не могу, – ответил он, погружая лицо глубже в теплую, душистую темноту ее волос.
– Можешь, – уверенно сказала Тора. – Ты сильный. Ты – заклинатель. Ты должен делать свою работу.
«Ты не моя работа, – хотел сказать Рэй. – Ты удивительная, уникальная. Ты гораздо больше». Но промолчал, потому что эти слова все равно не имели никакого смысла.
Рэй медленно завел руку за спину, вынул из за пояса наконечник копья, а девушка вдруг вздрогнула, словно уже почувствовала прикосновение стали к своему телу.
– Я не хочу тебя забывать! Я не хочу тебя забывать! – повторяла она, прижимаясь к нему все крепче. – Я буду тебя помнить. Но если вдруг там, в реальности, действительно не вспомню всего, пожалуйста, напомни мне.
– Конечно. Напомню.
Обнимая ее одной рукой, Рэй медленно, пересиливая себя, поднял другую, с зажатым в пальцах наконечником копья, и вонзил его в девушку. Она вскинула голову, потянулась к нему, успела коснуться губами его губ. И растаяла.
Пережидая внезапную тягостную тоску, заклинатель на миг закрыл глаза, а когда открыл их вновь, увидел черного кодзу, стоящего неподалеку.
– Браво, – произнес дух, и паучье обличье стало сползать с него клочьями.
Существо, скрывавшееся под личиной, начало распрямляться, словно до этого было сложено в старой шкуре несколько раз. Вытягивало длинные, многосуставчатые руки и ноги, тянуло спину, поворачивало голову на гибкой шее. Рэй смотрел на него, не испытывая ни гнева, ни страха.
Кодзу был похож на очень худого, очень высокого костлявого человека. Но оставалось в нем и нечто паучье. Хищное, отвратительное, очень опасное.
– Вы двое подарили мне столько сил, – сказал он сиплым, тягучим голосом, таким же отталкивающим, как и его обличье. – Дали почувствовать столько эмоций, сколько я не собирал со всего своего цирка.
– Как ты смог заполучить Тору? – спросил Рэй, по прежнему ощущая в себе лишь пустоту. – Почему именно она?
– Возле таких людей, как эта девочка, всегда очень много эмоций – ревности, страсти, вожделения, зависти. – Он оскалился, что, по всей видимости, должно было означать довольную улыбку. – Я хорошо чувствую таких. И собираю. Спасаю.
– Спасаешь?! От чего же?
– От людей, – скривился кодзу, начиная медленно перемещаться вокруг Рэя, но заклинатель внимательно следил за ним, не отводя взгляда. – Они глупы, завистливы и жестоки. А здесь ее талант и красота могли бы раскрыться в полной мере. Так же как и твои.
Дух сделал едва заметный шаг к человеку, глядя на него тусклыми глазами, почти утонувшими под надбровными дугами.
– Ты можешь остаться здесь. Вдали от постоянного предательства и обмана. Ты ведь уже почувствовал обаяние моего мира? Ощутил его наслаждение? Но это еще не все. Я могу вернуть Тору, и вместе вы составите прекрасную пару.
Рэй молчал, начиная мысленно составлять сложную формулу, которая уничтожила бы духа.
– Ты. Она. И никаких препятствий между вами, – продолжал вкрадчиво говорить кодзу. – Вам ничто не будет мешать. Ни зависть и злоба людей, ни трудности вашего глупого мира. Ни особенности работы. Ты же хочешь остаться. Я вижу.
На какую то долю секунду заклинатель позволил себе представить Тору и себя – вместе. Но только на краткое мгновение.
Дух понял это промедление по своему, сделал еще один шаг навстречу человеку, и Рэй ударил кодзу формулой и копьем, желая вместе с ним убить и бессмысленную надежду. Существо взвыло, на его тощей груди появилась глубокая черная дыра, напоминающая провал в куполе цирка. Но этого было мало, чтобы сразить его. Кодзу с яростью бросился на врага, длинная конечность с шипами на предплечье мелькнула у самого горла заклинателя, но тот успел отпрыгнуть, полоснув острием наконечника по костлявой руке.
Кодзу зашипел и принялся красться вокруг человека, явно стараясь вывести того из равновесия обманными выпадами. Но Рэй больше не чувствовал ни гнева, ни раздражения, ни желания мстить.
Заклинатель медленно поворачивался следом за тварью, отбивал стремительные атаки и мысленно произносил длинную формулу. Теперь он понимал, что она должна была стать достаточно большой, такой, чтобы поглотить не только духа, но и разрушить пространство вокруг. Лишить его подпитки от эмоций людей, навсегда оставшихся здесь.
Обычно все заклинания магов были невидимы, но как только Рэй произнес последнее слово, ему показалось, будто из копья вырвался целый сноп белых молний. Они окутали кодзу и поползли в разные стороны, по камням, деревьям и песку, стали взбираться на здание цирка.
Существо бросилось на мага, пытаясь вырваться, но не дотянулось, а потом вдруг застыло. Серая кожа лопнула, осыпалась на землю сухими ошметками. Из под них выбрался стремительно уменьшающийся дух, вернувший себе паучье обличье. Уже сообразив, что происходит, Рэй устремился к нему, но не успел – тварь шмыгнула в сторону, растворяясь в темноте. А мир вокруг начал скручиваться, словно воронка гигантского водоворота, устремляясь в трещину на крыше цирка. Все вокруг выцветало, линяло, теряло краски. Искать в этом хаосе сбежавшего кодзу было невозможно. Клочья облаков рассыпались по небу, на Рэя уставился желтый глаз луны. Где то послышался грохот обвала, затем рухнуло сразу несколько деревьев. В воздух взметнулся вихрь, в котором смешались тени, обломки, листья и камни. Пространство, созданное кодзу, умирало.
А потом заклинатель почувствовал, как его самого подхватывает смерч и тянет прочь. Все дальше и дальше от цирка, придуманного духом…
Он лежал на полу, слыша взволнованные голоса. Лица касался мягкий свет, голые плечи и спина чувствовали шероховатую теплую циновку, голова немного кружилась, но раны уже перестали болеть. Рэй поднял голову, увидел Сагюнаро, потирающего запястье, слегка помятого Гризли, а совсем рядом – рассыпающиеся очертания темного, изломанного тела – того, что осталось от улизнувшего кодзу. Несколько полудохлых таккаров бились на полу в лужах белой слизи. А в центре защитного круга стояла Тора с растрепанными красными волосами. Настоящая Тора.
Друзья поспешили к Рэю, задавая какие то вопросы, стали помогать подняться, недоумевали, почему он весь в крови, а заклинатель пристально смотрел на девушку, пытаясь разглядеть в ее глазах все то, что заметил во взгляде ее двойника. Но видел только искреннюю вежливую благодарность, а еще легкое беспокойство за мага, рисковавшего, чтобы спасти ее.
Тора не знала ничего о том, что произошло с ее фантомом. И не должна была знать, однако он все же сказал:
– Штрабат, номер на уход. Помнишь?
Она с вежливым недоумением подняла брови, видимо подумав, что заклинатель не совсем в себе. Тогда Рэй, поднявшись и отпихнув в сторону сухую шкуру с лапы кодзу, вытянувшейся почти до середины комнаты, произнес уже совсем другим тоном:
– Все. Больше ты не упадешь с трапеции.
Она кивнула, чуть улыбнулась, переводя взгляд на Сагюнаро.
А потом в палатку одновременно вошли сразу несколько артистов. Послышались возгласы удивления и ужаса при виде останков обличья кодзу. Неизменные вопросы и поздравления. Хозяин цирка жал руку Гризли и что то говорил Рэю. А тот продолжал смотреть на Тору. Она была такой же красивой, яркой, очаровательной, но чужой, далекой, совсем не той, которую он обнимал совсем недавно.
«Мне нужен призрак», – подумал он с усмешкой и тут же поймал настороженный, обеспокоенный взгляд Сагюнаро. Покачал головой, показывая, что с ним все нормально, и, воспользовавшись тем, что в суматохе на него никто больше не обратил внимания, вышел из палатки.
Площадь была залита жарким солнцем. Рэй с Гризли сидели в тени, на верхней перекладине загона для быков и наблюдали за Сагюнаро с Торой, проникновенно о чем то беседующих у ее палатки. Вернувшийся из мира духа маг чувствовал себя очень странно. Вокруг ходили и разговаривали реальные люди, никто из них не умирал, падая на пики, не лилась кровь, мир оставался вещественным, живым, нормальным. И к этому надо было привыкнуть.
– Что ты увидел там? – снова спросил увалень.
– Где? – лениво осведомился Рэй, расправляя рукав новой курты, купленной только что в лавке недалеко от Торговой площади. Она была еще жесткой, а пряжки на рукавах застегивались с трудом.
– В кладовке кодзу, – терпеливо уточнил тот, делая вид, будто не замечает нежелания собеседника продолжать обсуждать это.
– Да ничего особенного, – небрежно ответил заклинатель и поспешил перевести разговор на другую тему: – Тебе хозяин нормально заплатил?
– Еще бы, – тут же поймался Гризли на несложную уловку, – даже очень хорошо. Я вот думаю, Собуро не будем отдавать половину денег. И четверти выручки с него хватит. Нас никто не предупреждал, что здесь происходит. Так что…
И он принялся рассуждать о своих финансовых расчетах, а Рэй совершенно машинально кивал, уже не слушая его. Он знал, что еще не скоро избавится от воспоминаний о том, что увидел в мире черного кодзу. Яркие, странно волнующие картины периодически всплывали в памяти, и ему приходилось приложить некоторое усилие, чтобы избавиться от них. А еще сложнее было забыть Тору.
Заклинатель кинул еще один быстрый взгляд в сторону друга и воздушной гимнастки.
Она что то серьезно говорила Сагюнаро и вдруг улыбнулась, поцеловала его в щеку, оглянулась на магов, помахала им, а потом пошла к полосатому куполу цирка. Заклинатель увидел, как тот смотрит ей вслед, а затем разворачивается и направляется к спутникам.
– Ну? – тут же спросил Гризли, слезая с забора. – Что она тебе сказала?
– Поблагодарила за помощь и попросила передать вам наилучшие пожелания, – ответил Сагюнаро, и по его невозмутимому лицу было невозможно прочитать что то иное.
– И все?
– А что тебе еще надо?
Разочарованный увалень засопел, понимая, что никаких подробностей вызнать не получится, и махнул рукой:
– Ладно, пошли. Нам надо еще с Собуро встретиться. Рассказать, как все прошло. И вообще, я думаю, мы с вами отлично справились с работой. Может, он нам еще какой нибудь заказ даст.
Он потопал вперед, а Сагюнаро, взглянув на Рэя, произнес негромко:
– Я говорил с хозяином цирка. Рассказал, почему Тора попала к кодзу. Он обещал побеседовать с труппой и наладить товарищеские отношения. – Друг улыбнулся, видимо повторив слова господина Кейтара, и Рэй невольно подумал, что уже давно не видел его таким доброжелательно веселым. – А она сама сказала, что напишет мне. Расскажет, как у нее дела. Я оставил ей удо – он принесет ее письмо.
Рэй молча кивнул.
– Слушай, с тобой все нормально? – спросил Сагюнаро, настороженно глядя на товарища. – После того как ты вернулся, ты сам не свой.
– Все хорошо, – ответил тот, по прежнему не желая продолжать разговор. – Просто немного устал.
Но Сагюнаро не унимался, и в его глазах мелькнуло выражение серьезного беспокойства:
– Я примерно могу представить, что ты там увидел, но ты же сам знаешь, это все – просто иллюзии.
– Я знаю. Просто иллюзии.
– Он сбежал? – тихо, так чтобы не услышал беспечный Гризли, спросил Сагюнаро, которого никогда было нельзя обмануть.
– Да. Я уничтожил мир духа, но не его самого.
– Это черный кодзу. Его очень сложно убить, – сказал тот, явно не просто стараясь успокоить, а действительно зная, о чем говорит. – Хорошо, что ты сам сумел вернуться.
Рэй молча кивнул, оглянулся на здание цирка, в котором скрылась Тора, и следом за Гризли направился в сторону улицы Глициний.
Глава 6
УБЕЖИЩЕ У РАЗБИТОГО ОЧАГА
Трехэтажный дом, стоящий в ряду точно таких же, выделялся только алым цветом оконных рам. Впрочем, краска на них давно облупилась и выгорела, так же как стены и наличники на остальных домах по соседству. И теперь заклинатели, идя по улице и напряженно осматриваясь по сторонам, могли только угадывать, как те выглядели когда то.
На нескольких крошечных балкончиках виднелись рассохшиеся ящики, из которых торчали чахлые растения. Над покатыми крышами с тревожными криками носились ласточки.
Этот район давно было пора снести и построить на его месте новый – с высокими, чистыми, крепкими каменными зданиями и широкими улицами. Но город как то умудрился обтечь целый квартал со всех сторон и, казалось, забыл о существовании ветхого угла.
На пыльной дороге играли чумазые дети. В тени древнего алатана, высунув от жары язык, лежала серая косматая собака. Она лениво посмотрела на людей одним глазом и снова уронила голову на лапы.
– Вроде здесь, – сказал Гризли, запрокинув голову, чтобы посмотреть на одно из окон верхнего этажа.
Рэй молча кивнул, изучая обветшавшие строения. За то время, которое прошло с момента их постройки, здесь должно было завестись немало всякой дряни, но заклинатель не чувствовал ничего опасного или подозрительного. Казалось, дома, стоящие на этой улице, тщательно вычищены от чердаков до подвалов. В них не оказалось ни злобных духов, ни доброжелательно настроенных к людям. Ничего. Противоестественная, мертвая пустота.
– Забавно, – пробормотал заклинатель, тряхнул головой, пытаясь прогнать очень неприятное ощущение, и следом за Гризли направился к крыльцу.
На скрипучей узкой лестнице было полутемно. Из за тонких дверей слышались приглушенные голоса, отзвуки каких то споров, детский смех. Привычные, мирные звуки.
Нужная им комната находилась под самой крышей. Гризли постучал в тонкую, рассохшуюся дверь, и спустя несколько долгих секунд ожидания раздались медленные шаркающие шаги. Замок звонко щелкнул, открываясь. На пороге стояла дряхлая старуха в необъятном, темно красном когда то балахоне, теперь напоминающем цветом облезшую краску на окнах. Она неприветливо глянула на гостей блеклыми, выцветшими глазами.
– Здравствуйте, уважаемая, – начал вежливо Гризли, – мы пришли…
Хозяйка не дала ему договорить, сердито махнула рукой, приглашая входить, и, больше не обращая внимания на посетителей, пошаркала обратно.
Увалень вопросительно взглянул на Рэя, тот молча пожал плечами. Они вошли, закрыв за собой дверь.
Внутри было так же полутемно, как и на лестнице. Окна, занавешенные пестрыми пыльными тряпками, едва пропускали свет.
Заклинатели оказались в пятиугольной комнате с низким потолком. На полу здесь лежали потертые циновки с торчащими во все стороны, словно иглы дикобраза, соломинками. В углу было свалено несколько матрасов для сна, с них свисало какое то тряпье. В простенке между окнами виднелась фигурка духа – защитника домашнего очага, но огонек возле него не горел – в широкой чаше не было даже углей, только толстый слой пыли. Видно, ее не зажигали очень давно.
А посреди комнаты стоял низкий чайный столик с инкрустацией из перламутра, казавшийся совершенно лишним в этом помещении.
Здесь пахло старостью, пылью и запустением.
– Мы пришли к Собуро, – сказал Рэй, глядя в спину старухи, перебирающей тряпье на матрасах.
– Он сказал, что сегодня придет сюда, – подхватил Гризли, – и просил дождаться…
Она, не оборачиваясь, небрежно махнула рукой, указывая на пол. Видимо, это означало предложение располагаться поудобнее и подождать.
– Ладно, – отозвался Гризли, – мы не торопимся.
Рэй опустился на циновку, поглядывая по сторонам. Перламутровый столик все время притягивал его взгляд. Он был похож на аристократа, случайно оказавшегося в грязной ночлежке среди нищего сброда. «На Сагюнаро, например», – подумал заклинатель.
– Что это у вас огонек не горит? – строго спросил Гризли, встав напротив домашнего алтаря и разглядывая пустую чашу.
– А не для кого зажигать, – буркнула старуха глухим голосом.
– Как не для кого? А дух хранитель ваш как сюда дорогу найдет, если понадобится его помощь?
Женщина повернулась, мрачно посмотрела на него, сказала нехотя:
– Не нужны тут никакие духи, – а потом снова отвернулась, бормоча что то неразборчивое и укоризненно качая головой.
Гризли с недоумением взглянул на Рэя. Тот снова пожал плечами, не собираясь беспокоиться из за странностей хозяйки.
Увалень неодобрительно скривился, еще раз заглянул в пыльную чашу на алтаре и тоже уселся на циновку. Ожидание потянулось в молчании. Старуха по прежнему перебирала свои вещи, не обращая внимания на гостей. За окнами кричали ласточки. Дом поскрипывал ступенями и дверьми, негромко переговаривался человеческими голосами.
Рэй еще раз прислушался к нему и к себе, но снова ощутил лишь противоестественную пустоту.
На лестнице раздались быстрые шаги, щелкнул замок, и в комнату наконец вошел Собуро. Сегодня он был одет не в белую мантию ордена, а в обычную, ничем не примечательную одежду – штаны, мягкие сапоги и темную верхнюю рубашку. Его румянец на скулах заметно потускнел, а лицо выглядело слегка осунувшимся, словно ему приходилось мало спать в последнее время. От заклинателя из башни остался лишь пристальный, тяжелый взгляд. Он мельком посмотрел на старуху, даже не повернувшуюся при его появлении. А у гостей спросил вместо приветствия:
– Где ваш третий?
– У него дела, – ответил Рэй, не собираясь вдаваться в подробности.
– Вот как? – Маг недовольно сдвинул брови. – А у меня для него послание. – Он вытащил из кармана узкий конверт, на котором сплелись в тонком изысканном рисунке два дракона – белый и красный. – Его принесли в орден вскоре после того, как вы ушли. Мастер Син велел отправить посыльного обратно, но я решил забрать письмо.
– Я передам. – Рэй потянулся вперед, беря конверт. – Спасибо.
Собуро небрежно мотнул головой и требовательно уставился на Гризли.
– Ну, как ваши успехи?
– Отлично, – небрежно отозвался тот, – прибили парочку таккаров и изгнали черного кодзу.
Черные брови заклинателя выразительно поползли вверх.
– Там был черный кодзу? И вы с ним справились? Втроем?
Гризли слегка замялся, и Рэй ответил за него:
– Втроем.
Взгляд, которым наградил его Собуро, напомнил о мастере Сине, который смотрел на молодого заклинателя с таким же выражением загадочной задумчивости.
– Молодцы. Надеюсь, вам нормально заплатили?
– Да. – Гризли полез в карман, вытащил носовой платок, куда была завязана горсть монет, и бросил его Собуро. – Твоя доля.
Тот молча поймал узелок, без особого интереса взвесил на руке и сунул в карман. Старуха же, услышав звон серебра, живо обернулась к молодым людям, и ее глаза блеснули из под седых прядок, упавших на лицо, но тут же она снова сделала вид, что увлечена своими делами.
– Я хотел спросить, – произнес Рэй, вспомнив о своем недавнем открытии. – Ни в этих домах, ни поблизости нет ни одного духа. Почему?
– Почувствовал? – Собуро усмехнулся и сел напротив гостей. – Их нет из за этого. – Он небрежно щелкнул по столику, и тот отозвался глухим деревянным звуком.
– Их не пригласили на чаепитие и они обиделись? – улыбнулся Рэй.
– Что то вроде того. – Маг наклонил голову, внимательно рассматривая перламутровый узор на столешнице, словно увидел его впервые, и начал рассказывать:
– Много лет назад, вас тогда еще на свете не было, – снисходительно заметил он, хотя сам был ненамного старше гостей, – кое кто посчитал, что с духами можно справляться и без помощи заклинателей. Это проще и спокойнее. Тогда потратили кучу времени и денег, но создали предметы, которые отпугивали всех потусторонних сущностей. Злых, добрых, нейтральных. Всех. Этот стол – один из них. Правда, матушка? – с легкой насмешкой осведомился он у старухи.
Та сердито покачала головой и фыркнула. А Гризли нетерпеливо заерзал, видимо вспомнив о тех загадочных машинах, про которые в день перед последним испытанием рассказывал Казуми.
– Никакого праздника духов, никаких неприятностей и болезней, – продолжил Собуро, поглаживая кусочки перламутра, вставленные в дерево.
– И никакой жизни, – хмуро добавил Рэй.
Заклинатель в ответ наклонил голову:
– Сначала все были очень довольны. Однако очень скоро поняли, что остались в пустоте. Помех не было, но не было и помощи. Дома, в которых стояли подобные артефакты, как будто вымерли. Наш мир построен на тесном сотрудничестве с духами, они везде и во всем. А лишенный этого – он превращается в безжизненное пространство, как эта комната, как весь дом.
– И кто это сделал?
– Несколько магов, по личной просьбе императора. Давно. Еще когда орден был вынужден подчиняться правительству.
– Неужели были такие времена? – спросил Гризли, который был не силен в истории.
– Да. Были, – коротко ответил Собуро, но не стал углубляться в прошлое.
– Стол можно вынести, – сказал увалень, впечатленный рассказом.
– Он построен вместе со зданием, – не слишком понятно ответил Собуро и отодвинулся от загадочного предмета, словно намекая, что разговор о нем закончен. – Вы отлично справились в цирке. У меня есть еще пара вызовов, могу поделиться.
– Нет, спасибо, – сказал Рэй, опередив Гризли, готового согласиться. – Но мы не сможем выполнить твой заказ. Мы уезжаем.
Заклинатель рассмеялся:
– И я даже знаю куда. В Агосиму, на поиски своего учителя. Все еще надеетесь попасть в орден?
Рэю не понравилась насмешка, звучащая в его голосе.
– Да. Мы бы хотели получить печати заклинателей, – сказал он сдержанно. – А что в этом смешного?
– Ничего. – Собуро перестал ухмыляться, но в его светлых глазах все еще поблескивали веселые огоньки. – Я бы попытался отговорить тебя от этой поездки, но уже знаю, что ты упорный. Хотя вообще то вам не обязательно быть в общине для того, чтобы работать.
– Ну да, мы видели, – угрюмо отозвался Гризли, – за гроши. Или выдавая себя за кого то другого.
– Я бы не преподносил подобный вывод как непреложную истину, – нарочито небрежно возразил тот. – Могут найтись люди, которые готовы очень хорошо платить за услуги заклинателей, даже не состоящих в ордене.
– Это кто же? – спросил Рэй.
– Те, кому важны не печать и белое облачение, – беспечно откликнулся Собуро, – а ваши способности.
– А можно поподробнее? – заинтересовался Гризли.
– Зачем? Вы же уезжаете и не можете задерживаться. – Заклинатель поднялся, глядя на гостей сверху вниз. – Но если у вас и там ничего не получится – возвращайтесь, придумаем что нибудь.
Он вытащил из кармана узелок с деньгами и бросил его на стол:
– Заберите. До Агосимы путь не близкий. Пригодится.
На улице стало чуть прохладнее, откуда то прилетел легкий ветерок. Собака по прежнему лежала под деревом, но уже не изнемогала от жары, а наблюдала за носящимися неподалеку детьми. Увидев людей, дружелюбно махнула хвостом, хотела встать, чтобы подойти,
|
Вход
FAQ
Поиск
